Чужие берега - Страница 80

Договорить Сварог не сумел. Ослепительная вспышка молнии высветила окрестности на несколько кабелотов вперед и вокруг. И Сварог увидел. Увидел, куда несет их машину. Клади, заметив, как он дрогнул лицом, обернулась юлой – и тоже увидела…

Прямо по курсу стеной вставали горы. На расстоянии примерно (поди определи точно!) сорока кабелотов полета и жизни. При их кошмарной скорости – в запасе минут пять. Грозовой шторм целеустремленно гнал дирижабль на камни, и вряд ли он утихнет или передумает. Сварог бросил быстрый взгляд на альтиметр. Стрелка идиотской цветовой шкалы по-прежнему болталась в желтом секторе, значит, высота от двухсот до трехсот каймов. Зло, чуть не вырвав с корнем, Сварог опять рванул на себя бронзовый штырь, открывающий клапан стравливания газа. Хотя клапан этот теперь, скорее всего, уже ничему не поможет и не помешает.

– Все… – Клади не рыдала, не истерила, но лицо и голос ее потухли. Так бывает, когда не видишь выхода и смиряешься с неизбежным. – Я должна тебе сказать…

– Потом. Будет время. Слушай меня внимательно. – Они смотрели друг на друга, держась за спинку кресла. Одной рукой Сварог обнял Клади. – Помнишь якоря возле люков для выброса тросов?

Дирижабль – это вам не самолет, который сдвинет с места лишь сила его собственных моторов. Дирижабль якорят, чтобы его не сдуло с места приземления, не унес ветерок. И якоря, ясное дело, входили в комплект «Парящего рихара». Более того: якоря были крепкие, добротные, с толстыми лапами и острыми жалами – Сварог рассмотрел их, когда вытягивали гайдроп с молодым князем.

– Бери Пэвера и Олеса. Бросайте якоря. Потом все втроем – в машинное отделение.

Конечно, в машинное отделение. Когда зацепится первый же якорь, в салоне смерчем закрутится багажный шабаш. Зашибет обязательно – не Рошалевым сундуком, так князевым ящиком.

– Врубайте полный назад, я Олесу показал, где рукоять переключения, и крепко держитесь за что-нибудь. Все. Вот что мы можем.

– Поняла и ушла, – сказала Клади и так быстро, как позволяла болтанка, бросилась из кабины.

Сварога ждала своя программа действий. Он поднял с пола Рошаля, хлесткими пощечинами привел в себя.

– Давай, прокуратор, жги последние волевые резервы, – сказал Сварог, когда Рошаль раскупорил веки. – Ноги переставлять сможешь?

Тот кивнул.

Сварог поволок главного чекиста Гаэдаро в салон. Интимного полумрака в пассажирско-багажном отсеке уже не было – кто-то из экипажа сорвал с двух фонарей светомаскировку. Действительно, какие там птички! Птички уже давно казались не злом, а всего лишь досадной помехой.

Экипаж с поставленной задачей справлялся. Один якорь уже скинули, виток за витком разматывалась бухта троса. Вот Пэвер нацепил якорь на второй крюк, которым оканчивался каждый трос, щелкнул фиксатором и вышвырнул его в распахнутый люк. Заторопился к следующему тросу, спотыкаясь и падая. Молодцом работают. Без суеты и нервозности. У Клади вышла в нешироком отверстии путанка из плохо уложенного троса, она, недолго думая, ногой пропихнула «бороду» в люк, а затем протолкнула бухту целиком. Олес подбадривал себя солеными ругательствами вперемешку с жаргоном.

По салону уже ездили ящики, перекатывались тюки, что-то дребезжало, стукалось и валилось. «То ли еще будет, ой-ой-ой…» – некстати прокурлыкала в его голове Алла Борисовна.

– И сразу бегом в машинное! – крикнул Сварог, распахивая заднюю дверь салона. – Живо!

Сварог уже не придерживал Рошаля, а тащил. Охранитель вновь отключился. Ясно, что его доконала не только болезнь высоты – на агорафобию удачно наложилось это светопреставление с магической подкладкой.

Забросив Рошаля в машинное отделение и оставив его на полу, Сварог подобрал лопату, влез на емкость для воды – огромный железный ящик – и черенком сдвинул щеколду на крышке люка. Откинул крышку… Водяная смерть, как они тут выражаются! Печенки какого-то там Навака вам в глотку и мать вашу в перехлест через клюз! Под завязку! Сейчас свободного места в емкости было всего на треть кайма от верхней грани. Ну нет, врагу не сдается наш гордый «Рихар»…

Спрыгнув вниз, обошел ящик с запасом воды для охлаждения парового двигателя. Ага, вот он, родимый. Хорошо что все новенькое, кран не проржавевший. Крутанул вентиль, тот пошел легко-легко. Из жерла трубы на пол машинного хлынул поток. Сварог открутил кран до упора.

Ворвался экипаж.

– Наверх!!! Быстро!!! Лезть внутрь!!!

Что-что, а командовать Сварог умел. А что такое уметь командовать, товарищи новобранцы и прочие штатские? Это значит мочь сказать так, чтоб даже у самого последнего интеллигента не возникло желания сомневаться, спорить и переспрашивать.

Первым, ловко подтянувшись за верхний край, наверх взобрался Олес. Втянул Клади. Пэвера подсадил подоспевший Сварог.

А Рошаля он сначала охлопал. Отыскал шаур и переложил себе в карман. Побаловался охранитель – и будя. Возишься с ним, как с раненым комиссаром, и еще законное оружие законному владельцу не возвращай, так, что ли? И вот только после Сварог поднял мастера Рошаля на руках, передавая Олесу и Пэверу.

– Живее там, лезь в воду! Клади, докладывай уровень воды!

– Пол-кайма от верха! – тут же отозвалась баронетта.

Дирижабль задергался. Так дергается спиннинг, когда блесна продирается сквозь водоросли. Только сейчас не блесна, а якорь цепляется за деревья, землю, камни, за все подряд, ищет прочного, несъемного зацепа.

– Кайм! – донесся из квадратного отверстия емкости голос баронетты.

Его экипаж уже полностью исчез за стенками железного ящика. Сварог же собирался дождаться, пока воды внутри останется половина, и завинтить кран. Но уже не успеть, через несколько секунд якорь прочно вгрызется лапами в какой-нибудь ствол, вросший в почву тысячами корней, а следом еще пять якорей вонзят жала, и такая пойдет карусель…